Нашествие

Я очень любил места в Подмосковье, куда начал выезжать еще в школьные годы. Природа казалась родной, и, выезжая из своего жилья в комнате коммунальной квартиры, я чувствовал себя «на природе» по-настоящему дома.

А однажды приятель пригласил меня в деревню с забавным названием Подушкино, где он снимал комнату в деревенской избе. Дело было зимой, мы с приятелем катались на лыжах в лесу, и место это мне очень понравилось. Весной я приехал туда снова, окрестности понравились мне еще больше, и я тоже стал снимать комнату в одном из домов в этой деревне.

Окрестности были просто чудесны – овраги, поросшие травами и кустарником, густой сосновый и смешанный лес, обширное поле с высокой травой и цветами – его я тотчас прозвал Русским полем, – и небольшая, но живописнейшая речка. Много было птиц, бабочек. В конце мая и в начале июня вовсю заливались соловьи. Дачников было немного, и даже казалось странным, что столь роскошное, нетронутое «цивилизацией» место осталось буквально в десятке километров от огромного мегаполиса.

Но и вовсе царским подарком для меня стала небольшая, метров тридцать в поперечнике, поросшая травой и цветами полянка в густом лесу, которую я обнаружил совершенно случайно. Несколько раз я приезжал туда летом один, чувствуя себя и вовсе не только дома, но как бы даже вместе с давно умершими матерью, отцом, бабушкой и другими близкими мне людьми – то есть как бы в Раю. А трава, цветы, бабочки, птицы и окружающие поляну большие сосны и липы тоже казались родными, и каждый раз, когда я оказывался на «своей» Поляне, я четко ощущал: все вокруг рады мне.

Сначала я с замиранием сердца фотографировал и траву, и цветы, и деревья, и бабочек, стрекоз, божьих коровок. И описание этих захватывающих путешествий с фотоаппаратом вошло в одну из самых первых опубликованных моих книг, которая называлась «Джунгли во дворе». Большая часть книги была посвящена именно Поляне, а одна из главок так и называлась – «Путешествия в Подушкине».

А потом, когда я начал фотографировать красоту великой матери нашей Природы, явленную в телах и лицах молодых обнаженных женщин и девушек, именно на Поляну я приводил своих обожаемых подруг. И с радостью видел, как они, так же, как и я, тотчас ощущали себя на моей Поляне дома. Так же, как и меня, Поляна приветливо принимала их. Девушки без всякого ложного стеснения раздевались, радовались, когда я восторженно фотографировал чудесные их тела и лица, которые великолепно сочетались с природной роскошью Поляны. Они принимали любые позы, чувствуя себя не только в полной безопасности, но – в уважении и любви не только с моей стороны, но и явно со стороны Поляны. Волшебное единство природы и человека!

Мы разводили небольшой костер, кипятили воду в моем старом «походном» чайнике, заваривали чай, пили и его, и вино, которое брали с собой, отдыхали. Потом снова фотографировали… Думаю, что это были счастливые часы жизни не только моей, но и их. Не говоря уже о том, что ведь оставались у меня не только приятнейшие воспоминания, но – сначала цветные слайды, а потом и видеофильмы. Не для продажи, разумеется. Для радости и моей, и девушек. А потом и для радости гостей, которые регулярно приходили ко мне сначала на слайд-, а потом и на видео-показы, приводили своих знакомых  и восхищались красотой окружающего нас мира. «Как это тебе удается найти столько красивых природных мест и столько красивых девушек? – удивлялись они. – Неужели ты им правда не платишь за съемки?» А я не только им не платил – у меня не было денег для этого, да они и не требовали, – но показывал слайды и видео гостям с полного согласия своих «моделей».

Особая же прелесть Поляны была в том, что она спряталась именно в чаще леса, мало кто знал о ней. Я никогда никого не встречал ни на Поляне, ни в ее ближайших окрестностях в лесу. А иногда даже специально оставлял какую-то вещь на Поляне и старался запомнить, где и как она лежит, а также  запоминал, как выглядят угли затушенного костра. За несколько лет я не ощущал ни разу, что кто-то из людей был на Поляне, кроме меня и моих девчонок. То есть это действительно был интимный и буквально царский подарок мне.

До тех пор, пока однажды я вдруг увидел, что несколько сухих веток, заготовленных мною для следующего приезда, сожжены, и вообще угли костра выглядят иначе, чем я их оставил. Я ощутил это как внезапный удар. Не очень серьезный пока – все остальное на моей Поляне было по-прежнему. Но… Появилось такое ощущение, что нечто чужое возникло на Поляне. И не только на ней, но и вокруг.

В следующий приезд, никаких явных изменений я не заметил, но что-то неприятное все же ощущал.

Наступили 90-е. Как-то так получилось, что какое-то время я на Поляне не был. Нашел еще одно очень живописное место в районе Русского поля, и ездил со своими подругами туда. Туда было идти ближе, чем на Поляну. К тому же в Подмосковье я нашел еще несколько достаточно живописных мест, до которых было добираться проще. Одно место вообще оказалось чрезвычайно живописным и романтичным – торфяные карьеры с водой и чудесными кувшинками – водяными лилиями – на ней. А вокруг – буквально сказочные деревья, некоторые из них с кривыми, искореженными стволами. Недалеко от железнодорожной станции Купавна…

И еще одно прекрасное место обнаружил я, путешествуя на велосипеде – и вовсе в черте Москвы, в глуши старого парка Кузьминки. Туда даже на электричке не надо ехать. Автобус…

А еще – Лосиный Остров. А еще – глухая окраина парка Сокольники, рядом с которым я получил однокомнатную квартиру «за выездом» от Союза Писателей СССР…

А потом, в конце 90-х, я получил и вовсе Царский Подарок – нашел наконец истинную свою избранницу, Посланницу Афродиты. Которую встретил десять лет назад далеко от Москвы – ей тогда было всего 15, и она была дочерью моего приятеля.

А теперь она приехала ко мне через десять лет и… Стала любимой женой. Ей было теперь 25, она стала еще более прекрасной, а я по-прежнему фотографировал девичью красоту, не менее активно, чем раньше. И естественно, что эта моя Посланница Афродиты тотчас же стала самой любимой моей «моделью».

Она появилась в жизни моей зимой, накануне Рождества. Но естественно, что в первую же весну я повез ее фотографировать «на природе», и одним из первых мест, в которое мы поехали, стало мое Подушкино. С волшебной его Поляной, на которой я не был уже года два.

Не сразу мы нашли ее – окрестности изменились. Когда же нашли, я увидел, что Поляна тоже изменилась, и довольно сильно. Был конец мая, на ней еще были купальницы, но появились заросли крапивы, кое-какие кустарники и пара молодых деревьев – Поляна начала зарастать.

Самое же главное, что я очень четко опять ощутил что-то чужое. Что-то явно произошло. И дело даже не в том, что по достаточно свежему кострищу стало ясно, что кто-то на Поляне еще бывает. Дело в том, что я не ощутил уже того радостного приветствия, которое всегда от нее исходило, не почувствовал себя на Поляне дома. Она была еще жива, она приняла меня с моей Посланницей Афродиты, но… Она была как бы одновременно и моей, и чужой. Нет, не чужой, а… С неприятными чувством я ощутил, что Поляна моя… умирает.

И я тотчас вспомнил, что еще когда мы сюда шли, ощущение от окружающего было у меня вовсе не таким, как раньше. А еще… Да, я вспомнил, что когда мы приехали на автобусе от станции электрички, как всегда, то уже тогда на привычной остановке автобуса я с неприятным удивлением увидел, что рядом с остановкой появилось новое здание со странной вывеской: «Подушкино-Таун». Что это значит? Оказалось – магазин… Но почему Таун?

А когда мы пошли по дороге к лесу, то увидели довольно много только что выстроенных одно- и двухэтажных особняков. Причем на пути нас даже встретила странная «проходная» с железными воротами и будкой охранника. Нас, правда, не остановили, поэтому я не придал большого значения этой новости, но… Теперь, на Поляне, все это вспомнилось разом.

И я даже подумал, что надо будет в ближайшее же время приехать на Поляну с топориком и пилой, чтобы как-то расчистить мою зарастающую Поляну. Почему-то подумалось даже, что кустарники и пара молодых деревьев, выросших на Поляне – то же, что особняки, железные ворота и дурацкое «Подушкино-Таун» на остановке автобуса.

А особенно – особняки и железные ворота с будкой охранника. Кстати, вспомнилось еще, что на одной из изгородей вокруг особняка мы видели видеокамеру. Что происходит? Кто те, кто выстроил все здесь, в Природоохранной Зоне вокруг Москвы? Им, что, места мало дальше, вне Зоны? Ведь они все с машинами. Лень проехать еще десяток-другой километров для строительства своих дач?

Но это оказалось только началом.

Когда через несколько дней мы с любимой опять приехали в Одинцово и пошли не на мою Поляну, а на Русское поле, то и там увидели буквально нашествие двухэтажных и трехэтажных особняков. С крепостными изгородями, воротами под охраной, видеокамерами «наружного наблюдения». Чьи это крепости? И от кого защищаются их хозяева?

Странные люди! Во-первых, это Зеленая зона, где не должно быть никакого строительства особняков. Во-вторых, эти существа не понимают, что ли, что их активные постройки уничтожают природу – хотя ведь ради общения с ней они и строят именно здесь дачи свои! В-третьих, они, наверное, чувствуют, что вредят не только природе окружающей, но и людям, которые издавна жили здесь в деревнях и которые – горожане – приезжают сюда ходить по лесу и отдыхать. Поэтому и сооружают высокие ограды и камеры наблюдения?

Но где же власти, которые обязаны охранять Зеленую Зону?

Чуть позже мы узнали, что хозяева особняков – как раз в большинстве своем правительственные чиновники. Так ИЗ КОГО же состоит наше теперешнее правительство? Кого и что оно защищает?

Наконец, ушел Ельцин. Пришел «преемник». Вот уж он образумит врагов природы, поможет нам спасти ее!

В последний приезд в Подушкино мы даже не смогли найти Поляну. К тому же увидели не только новые особняки, но и широкую асфальтовую дорогу, кружащую по лесу, рассекшую его на части, а проложенную, оказывается, для тренировок лыжников и бегунов, проживающих на окрестных дачах, в особняках и в каком-то «спортивном центре».

А Русское поле оказалось в собственности одного из олигархов и чем-то засеяно.

А ведь на эти земли не посягали даже в советские годы. В окрестностях Подушкина даже сохранились курганы – захоронения погибших во время войны с французами, которые хотели захватить наши земли. Отстояли Подушкино наши воины! Изгнали потом и гитлеровцев с родной земли.

А теперь?

Но КТО же все-таки существа, оккупировавшие нашу землю и продолжающие свое нашествие? Откуда они взялись? Почему люди им поддаются?

И если бы только Подушкино…

Живописнейшие окрестности станции Купавна с торфяными карьерами, белоснежными кувшинками – водяными лилиями – и со сказочным сосновым лесом вокруг, сгорели. Власти выкопали какой-то глубокий пруд, куда стекла вода из карьеров. Но им, очевидно, даже не пришло в голову, чтобы как-то привести в божеский вид бывшие сказочные окрестности – все перекопано бульдозерами и мощной «современной» техникой. Ямы, бугры, кучи земли, камней, древесных стволов… Хотя вокруг – дачные поселки. Почему же так?

А фокус, видимо, в том, что в поселках живут не олигархи и не правительственные чиновники, а – люди. С детьми, стариками, собачками и прочее. У властей явно другие заботы, а дачники пусть гуляют и так – не баре. Властям надо строить имения наших богатых – с виллами-замками, с огороженными от всех, тщательно ухоженными угодьями.

Солженицын описывал советский Архипелаг ГУЛАГ – зоны для заключенных, огороженные стенами с колючей проволокой и с вышками для охраны. У нас в РФ Архипелаг теперь тоже, но – другой. Заключенные у нас снаружи, а зоны Архипелага с оградами и охраной – это островки «райской» жизни для «избранных».

Прошло уже 18 лет после ухода «великого реформатора» Ельцина. За это время уничтожены не только окрестности деревни Подушкино и станции Купавна. Изуродованы природные ландшафты лесопарка Кузьминки – зачем-то засажены молодыми елками живописнейшие поляны, на которых летом было множество разнообразных цветов. Видимо парковое начальство разъезжает исключительно на своих иномарках и понятия не имеет о том, что такое ПРИРОДНАЯ красота. Есть указания свыше – и все дела.

А по ТВ мы постоянно слышим: «Экономика! Экономика – основа всего!» Зачем экономика, если уничтожается природа и красота? Кому она нужна? Неужели только хозяевам? Они, что, не люди?

О гигантских мусорных свалках по всей стране заговорили наконец и кое-где даже пытаются с ними бороться. Исключительно благодаря Путину, его отклику на «стон народный» в одной из «прямых линий». Ему стоило только сказать… А что же раньше? А раньше «простые» люди многократно обращались к местному начальству, реакции – ноль. Нет у начальства денег на это. У кого-то и на самом деле нет, но кому-то необходима не какая-то простенькая автомашина, а – Бентли, Лендровер, да еще и яхты и имения не здесь, на родине, а за границей. Обращайтесь люди, пишите, жалобы властям –  у нас демократия! Но реагировать на ваши послания властям вовсе необязательно, такой статьи в нашей Конституции просто-напросто нет.

Но вот если президент сказал – дело другое. Хотя тоже далеко не всегда. Денег нет! Экономика…

Существа ведь не только огораживают свои имения, они еще и «зарабатывают» тем, что вырубают леса, сдают наши земли в аренду тем, кто им хорошо платит. Активно и деловито отправляют наши природные богатства за рубеж. А правительство где же? Так ведь оно и делает все это.

За последние годы в несколько раз выросло количество олигархов-миллиардеров. А также количество вилл-крепостей на территории нашей Родины. При том, что даже по официальным, наверняка заниженным сведениям, у нас более 20-ти миллионов граждан пребывают «за чертой бедности». И вырубаются,  и сгорают леса.

Для КОГО же она, экономика?

И где же мы, русские люди? Мы уже не хозяева своей родной земли, да? Наша земля родная вовсе уже и не наша? Кто же остановит НАШЕСТВИЕ, если не мы сами?

Правда, вот вопрос: КАК? У них виллы-крепости, ограды и камеры видео-наблюдения. А также миллионы, миллиарды средств и гигантские «правоохранительные» структуры. А у нас? «Выборы» все того же президента?